Про книжки и графоманию.

[vertebra_p]

За последнее время прочитал и переслушал пару мешков вокруг литературного и вполне художественного. Успел подумать, что графомания - скорее плохо, чем хорошо, и поменять мнение. Остался злобным формалистом с неясной позицией - осенние туманы в голове... молочные реки, кисельные берега лежалых мозгов. Самоизоляция способствует омылению тканей, идей и суждений. Сам с собою не наговоришься, и спорить лень.
Форма должна быть стройной, строгой, остро заточенной, словно красный корректорский карандашик, блестящей японским лаком, хрустально содержательной. Так чтобы даже блевотина играла перламутрами желудочно сочных оттенков сквозь прихотливый узор синтаксических граней. Кароче! Сделайте мне красиво вопреки всему: если говна, то в мраморе! Ха-ха, потянуло в привычно барочную неумеренность.
Не важно, простая форма или сложная, должна быть гармоничной, должна работать. Читатель должен верещать, как вяленый ужик, на калёной сковородке - от радости, горя, досады, узнавания, любви, восхищения - читательская жопа должна полыхать и возносить на беговые дорожки потолка - к спринтерским рекордам.
Никто никому не должен! Ну да-да, конечно, а я разве принуждаю - всего лишь высказываю своё дохуя ценное мнение и только. Видите ли - накатило.

Самодостаточная форма гордо выносящая любое содержание встречается редко. Чаще горшочек пуст, да и сам по себе не яичный фарфор. Тут и хочется заорать: "Горшочек, не вари, коли сказать нечего!" Но если ночная ваза мнит себя мультиваркой, кто ж ей запретит в пока-ещё-свободных Интернетиках-то. Не нравится отойди! Хоть в мир иной, бгггг.
Поэтому пусть варят все повара, цветут все цветы, а хрусталя могут пылиться в сервантах до второго пришествия Нашего-Всего. Каждому дураку - своё раку! Да. Слепил и любит - пусть.

Прочитал в каких-то сетевых журналах несколько плохих рассказов с во-о-от-таки-и-ими стилистическими приёмами, поплевался, мол, вредно для здоровья развивать вкус к варёным шнуркам. Отошёл. А вдруг распишутся! Без меня. ...Впрочем, признанные мэтры тоже временами шлак выдают на гора - не без этого.
(Вступление закончено, кордебалет упорхнул, сверкая дырявыми колготами.)
***

К слову, и хороший рассказ в сети мне тоже попался - просто красивый.
Потом нырнул в напечатанное. Несколько книг объединила тема: садо-мазохизм. Карта так легла. Наконец-то Захер-Мазох, а то только знаешь, что вот его не благозвучным именем специфический заворот мозгов назвали, а он же писатель - написал всякого. Всем известная "Венера в мехах" оказалась просто голой. "Эм, и что?" - часто возникающий вопрос в процессе чтения. Литературный онанизм - скука смертная. Мало ли кто на что дрочит, да ещё так уныло. Это и есть патология? Ну видимо да, с чего вдруг патологии не быть унылой. Не полыхнуло. Автору не удалось раскрыть свой богатый внутренний мир. Ну да, он же мазохист, а не эксгибиционист, бгггг. Никаких чувств вообще. Вялая попытка рассказать прилично о неприличном. Руссо в своей "Исповеди" и то позабавнее будет - он хотя бы в позы затейливые встаёт, мол, смотрите, какой я плохой, аж самому противно... и пальчик кокетливо оттопырен. Руссо - смешной. Мазох - бесцветный.

А вот "Бритый человек" Мариенгофа - это грандиозно. Вот где страсте в полный рост: эротическое напряжение, отвращение, восхищение, три ведра яду, НЕНАВИЗДЬ до дрожи и зубовного скрежета, гиенство и ехидство, жирное, скользкое толльство, физиология в раскоряку - "Нате!" - говнеца в серебряной ложечке. Ууууу, злодей! Писатель! Тоненькая повестушка, хрустальной красоты до краёв с тем самым - прекрасная мерзость. Природа садо-мазохистских отношений художественно препарирована: изучайте, делайте выводы... когда плеваться и возмущаться закончите. Да, там вам ещё про меж глаз с порога лопатой стукнут - приготовьтесь заранее. Орнаментальная проза - крошечные главки словно стихи - броски ядовитой змеи.
Захотел вставить цытату... перечитал почти половину. Вставлю наугад - из десятой главы, сразу несколько частей идилии (ржот густым басом):

"1

Теперь всё ясно. Хиромантией заниматься бессмыс­ленно.

2

Я сижу в ванне и слышу через тонкую стенку, как хо­хочет моя жена. У меня мутнеют глаза. Я открываю кран,ошпариваю себя кипятком, засовываю голову в мыль­ную пенящуюся воду.
Моя жена хохочет, как рыжий в цирке. Я затыкаю уши красной резиновой губкой, вгрызаюсь зубами в мыло.

3

Она встречает меня улыбкой:
- Ну, бубочка, хорошо выкупался?
- Прекрасно.
- С легким паром, Мишка.
- Спасибо, Лео.
- А почему у тебя, бубочка, такая красная рожа?
- Я принял чересчур горячую ванну.
- С твоим сердцем, бубочка, это чистое сумасше-
ствие.
- Зачем ты волнуешь свою жену?
- Он всегда меня волнует. Он ужасная дрянь.

4

Лео бреется перед зеркалом моей бритвой. Нина вы­шивает гладью целующихся голубков. Раздается четыре звонка.
- Это к нам. Бубочка, отопри.
Я только что растянулся на диване. Какое наслажде­ние после ванны полежать минут двадцать, не шевельнув пальцем. Но она меня пытает, - в ее распоряжении шот­ландский сапог, сжимающийся винтом, нюрнбергский валик, вырезывающий кожу полосками, богемские тиски для пальцев, дыба, облюбованная Малютой: когда в жар­кий день я останавливаюсь у будки, чтобы выпить стакан
ледяного нарзана, она говорит: «Миша, оставь мне глото­чек», и я оставляю ей этот глоточек, хотя именно его мне и не хватает, чтобы утолить жажду. Я хочу эту каплю ледя­ной влаги как бессмертия. Но я не сопротивляюсь: пусть пьет, все равно моя жизнь загублена, все равно она целый день поет романсы, перевирая слова, мотивы. Я умоляю: «Ниночка, ради всего святого: "ночь, платформа, огоньки, дальняя дорога". "Знаю, знаю, не учи, пожалуйста". И тя­нет свое: "В семафоре огоньки, же-ле-е-езная дорог-а ... "»
Я открываю дверь. Входит Лидочка - лучшая подру­га моей жены. Лидочка на девятом месяце. Тем не менее ступает она легко, как паук по своей трепещущей пау­тинке.
Лео, намыливая подбородок, философствует:
- Я нахожу, что природа отнеслась несправедливо к нам, к мужчинам. Право же, я предпочел бы раза два­ три в жизни родить, чем каждый день бриться.
Моя жена обнимает подругу:
- Ты к кому, солнышко, записалась?
- К Пигеру.
- Миленькая, да ведь у него на прошлой неделе целых две роженицы Богу душу отдали. Впрочем, милень­кая, везде роженицы или умирают или калечатся.
Лидочкины глаза тонут в слезах."

Вообще-то Мариенгофа нужно было оставить на сладкое, но так получилось, что напоследок расскажу про очень плохо написанную, но крайне полезную книжку: "Девочка на шаре" Ирины Млодик. Вот тут я поменял мнение: если не литературному профи хочется графоманствовать вокруг своей темы - пусть. Тут побеждает содержание. Можно было ограничиться статьёй "Мазохизм как способ выжить" и не писать для наглядности историю, где все персонажи говорят одинаковым языком с вкраплениями канцелярита, всё разжёвывают и раскладывают по полочкам - "для тупых"... Но если книжка полезна, как сеанс терапии - по-фигу, литературные кривульки и стилистические уродства можно стерпеть и вообще перерисовать и подкрасить всех по-своему - мозг автоматически такое делать умеет при необходимости. Главное: польза-то есть!
Эта книжка помогла мне узнать многое о себе самом. Типа, ты весь такой непрерывно рефлексирующий пупсик - тонкий ценитель сортовых неврозов, а тут - опаньки - сюрприз размером с небольшую галактику. Я, оказывается, мазохист в пятом поколении! Усраться можно, как такое выживает вообще! И все предки были причудливо разнообразные... но одинаково ебанутые. (рукалицо)

А ещё я вдруг понял, почему Читка убила Ксеню, а мы все ну как бы не заметили - "не успели" отреагировать, и только после ах-ох, как нехорошо. Ксеня была субличностью средоточие-мазохизма: я страдаю и все должны: жизнь - боль, мир - ад, как вы смеете пытаться жить ХОРОШО, договариваться, имеете наглость прикидываться способными на какую-то там любовь и делать вид, что чего-то там понимаете! Договориться с ней было нельзя. Меня никто не любит - и баста! Она даже рационального Йошку могла довести до абсолютной невменяшки. Вилки воткнутые в наши общие ляжки - это всё ей спасибо. Все долго и честно пытались проявлять заботу и внимание, терпение (ха-ха, Йошка и Вилли в женских шмотках... ну ладно, и я тоже - смешно было), но когда любовь воспринимается как подачка, а внимание, как подлая хитрость, терпение неминуемо у кого-нибудь кончится. У Читки с самоконтролем и разумностью всё плохо, а ещё она любит Йошку (и поэтому долгое время пыталась его сожрать - в прямом смысле, а этот идиот не особо сопротивлялся... боже, с кем я живу!), так что с принятием решения не затягивала... И вздохнули с облегчением все оставшиеся. Блин, даже неразумной Читке удалось втолковать, что жрать любимых людей не хорошо. А бестолковому человеку объяснить, что позволять себя жрать - ещё хуже, потому что сожрут его, а жить с ней потом нам! В общем мы теперь хоть и грызёмся изредка, но без пафосного энтузиазма - для взбодриться и развлечься, а потом садимся и обсуждаем - договариваемся. Все стали более расслабленными, даже скрытный Вилли начал что-то сам о себе рассказывать и других расспрашивать. В общем пинковая тяга постепенно уходит из употребления, а откровенные драки вовсе прекратились. Как хорошо без субличности-мазохиста оказывается! Помогла нам осознать книжка Ирины. Я, конечно, не обольщаюсь, четыре поколения кривого воспитания так просто из головы не вытряхиваются, но прогресс у нас крутейший! Мы дофига молодцы!
На этой оптимистичной ноте и закончу. Читайте разные книжки - плохие или хорошие, качественные и не очень - из любой может прийти важная-нужная мысль.

Настроение:

@темы: я дурак у меня справка есть, пиздабоооольчик, эксгибиционистское, порно - уныло и упорно, мистерии мухомора, про книжки