"Es gibt keine gluckliche Zeiten, es gibt nur zeitloses Gluck."
Обещанный рассказ. 
Было это кажется пару лет назад, не помню точно, в ноябре, погода была неожиданно мерзейшая - вместо традиционного бесснежного костеняще звонкого морозца, когда всё вокруг дубеет, пахнет солёной кожей и всего лишь обещанием зимы, которая кажется никогда не наступит - шёл дождь. Вообще дождь шёл прекрасный - слёзно прозрачный, крупный, тонкий стеклярус на фоне дымчато серого, прохладно пушистого низкого-низкого-трогать-рукой неба, но... поскольку живём мы в болоте... да, твёрдая земля под ногами в такую погоду - непозволительная и просто невозможная роскошь. Как на картине Феденьки Васильева... где там по колено грязища такая натуралистичная и кустики. Смотришь в верх - красота, вниз - грязнота - всё такое мокрое чёрно-коричневое внизу, склизкое, хлюпающее, чвокающее, снулое, кажется даже девятиэтажки до самых крыш в грязи заляпаны, а дождь всё льёт и льёт уже неделю, наверное, и солнце ни разу не выглядывало - ни просвета - небо - мокрый бетон. Я вообще не люблю солнце, но тут что-то совсем тоска напала. Решила просветления в музыке искать - поставила вивальдиеву Сальву в шоллевском исполнении, села у окошечка между колонками, вдохнула поглубже... и начали мне тут в окне чудеса показывать. Прямо-таки с первыми нотами заметила у горизонта, а горизонт у нас как чернильная черта чёткий - чёрная линия - почва, две-три точки - деревья, и дальше небо-небо-небо-небо-небо-ну-очень-много-неба дальше... Да с горизонтом начало твориться что-то не ладное, и с полоской земли и с огромным пластом неба начало твориться что-то не ладное. Да, они такие незыблемые в своей лаконичности, математически постоянные стали таять, плавиться под музыку. Совершенно белый, крахмально простынный, свежестиранный цвет вслед за голосом растворял реальность, материальное исчезало. Материальное уходило, его накрывали белой простынёй как покойника - безвозвратно, насовсем наступало ослепительно белое Ничто - по гулкому коридору в вечность. Было даже немножечко страшно, но голос был рядом, как-то удивительно между слов и нот гармония наступающей вечности слышалась такой естественной, понятной, неотъемлемой и правильной; в ней была... абсолютная любовь. "Абсолютная любовь" - банальное словосочетание, но кажется Вивальди знал, что оно в действительности означает... Совершенство белого цвета наступало медленно: выбеливался дальний край неба, кляксы деревьев исчезли, растаяло математическое постоянство линии горизонта, холмики дальнего посёлка бесследно пропали, змея дороги утонула в белом, и вот уже взъерошенные рагозовы космы нашего болота начали уходить в глубокую белизну, а потом быстро-быстро исчезло время и окно превратилось в чистый лист... Музыка продолжалась, а перед моими глазами вместо окна был чистый лист, как будто я уже умерла и можно начинать всё сначала. Сиюминутный страх прошёл и в абсолютно белом теперь можно было увидеть новые очертания: каллиграфический изящный хаос огромных снежинок, просто невероятно гигантских кружевных снежинок, таких больших, но прозрачно лёгких, что казалось, своим свободным парением они отменяют закон тяготения. Небо было уходяще белым, а снежинки на его фоне жемчужно серыми, почти тёплыми. И они точно танцевали под музыку, это было безумие какое-то, но в их движениях тоже чувствовалось странное всеобъемлющее Счастье, которое конечно же не вмещается в понятие "счастье" и может быть даже не имеет к нему никакого отношения. Всё время хочется повторять слово "абсолютный"... Музыкальное произведение близилось к развязке, снежинки замедляли свой танец. В какой-то момент в природе всё на секундочку замерло - кончился снег, ушёл ветер... И вот с последними звуками, с последними словами осталось хрустально серое хрупкое Небо, первозданно белая словно родившаяся заново Земля, и в самую последнюю секундочку вместе с "Ave Maria" вышло Солнце. Ещё какие-то минуты назад чёрно-коричневая, мутно-грязная, взрытая дождём поверхность нашего болота стала платиновой, ослепительно платиновой, сияюще абсолютной, совершенно светящейся.
Говорят, в далёкое средневековье, а может быть и позже, некоторым людям, которые очень верили, являлись святые. Люди радовались, считали это хорошим знаком, ну и вообще были сильно счастливы... Вот это наверное то самое Явление и было. Вдруг Природа раскрылась во всём своём могуществе и великолепии и сделала это точь-в-точь под музыку."Salve Regina" Антонио Вивальди в исполнении Андреаса Шолля. Один из самых чудесных подарков, которые я получала в жизни.
Послушать разные исполнения:
Настроеньице:
Было это кажется пару лет назад, не помню точно, в ноябре, погода была неожиданно мерзейшая - вместо традиционного бесснежного костеняще звонкого морозца, когда всё вокруг дубеет, пахнет солёной кожей и всего лишь обещанием зимы, которая кажется никогда не наступит - шёл дождь. Вообще дождь шёл прекрасный - слёзно прозрачный, крупный, тонкий стеклярус на фоне дымчато серого, прохладно пушистого низкого-низкого-трогать-рукой неба, но... поскольку живём мы в болоте... да, твёрдая земля под ногами в такую погоду - непозволительная и просто невозможная роскошь. Как на картине Феденьки Васильева... где там по колено грязища такая натуралистичная и кустики. Смотришь в верх - красота, вниз - грязнота - всё такое мокрое чёрно-коричневое внизу, склизкое, хлюпающее, чвокающее, снулое, кажется даже девятиэтажки до самых крыш в грязи заляпаны, а дождь всё льёт и льёт уже неделю, наверное, и солнце ни разу не выглядывало - ни просвета - небо - мокрый бетон. Я вообще не люблю солнце, но тут что-то совсем тоска напала. Решила просветления в музыке искать - поставила вивальдиеву Сальву в шоллевском исполнении, села у окошечка между колонками, вдохнула поглубже... и начали мне тут в окне чудеса показывать. Прямо-таки с первыми нотами заметила у горизонта, а горизонт у нас как чернильная черта чёткий - чёрная линия - почва, две-три точки - деревья, и дальше небо-небо-небо-небо-небо-ну-очень-много-неба дальше... Да с горизонтом начало твориться что-то не ладное, и с полоской земли и с огромным пластом неба начало твориться что-то не ладное. Да, они такие незыблемые в своей лаконичности, математически постоянные стали таять, плавиться под музыку. Совершенно белый, крахмально простынный, свежестиранный цвет вслед за голосом растворял реальность, материальное исчезало. Материальное уходило, его накрывали белой простынёй как покойника - безвозвратно, насовсем наступало ослепительно белое Ничто - по гулкому коридору в вечность. Было даже немножечко страшно, но голос был рядом, как-то удивительно между слов и нот гармония наступающей вечности слышалась такой естественной, понятной, неотъемлемой и правильной; в ней была... абсолютная любовь. "Абсолютная любовь" - банальное словосочетание, но кажется Вивальди знал, что оно в действительности означает... Совершенство белого цвета наступало медленно: выбеливался дальний край неба, кляксы деревьев исчезли, растаяло математическое постоянство линии горизонта, холмики дальнего посёлка бесследно пропали, змея дороги утонула в белом, и вот уже взъерошенные рагозовы космы нашего болота начали уходить в глубокую белизну, а потом быстро-быстро исчезло время и окно превратилось в чистый лист... Музыка продолжалась, а перед моими глазами вместо окна был чистый лист, как будто я уже умерла и можно начинать всё сначала. Сиюминутный страх прошёл и в абсолютно белом теперь можно было увидеть новые очертания: каллиграфический изящный хаос огромных снежинок, просто невероятно гигантских кружевных снежинок, таких больших, но прозрачно лёгких, что казалось, своим свободным парением они отменяют закон тяготения. Небо было уходяще белым, а снежинки на его фоне жемчужно серыми, почти тёплыми. И они точно танцевали под музыку, это было безумие какое-то, но в их движениях тоже чувствовалось странное всеобъемлющее Счастье, которое конечно же не вмещается в понятие "счастье" и может быть даже не имеет к нему никакого отношения. Всё время хочется повторять слово "абсолютный"... Музыкальное произведение близилось к развязке, снежинки замедляли свой танец. В какой-то момент в природе всё на секундочку замерло - кончился снег, ушёл ветер... И вот с последними звуками, с последними словами осталось хрустально серое хрупкое Небо, первозданно белая словно родившаяся заново Земля, и в самую последнюю секундочку вместе с "Ave Maria" вышло Солнце. Ещё какие-то минуты назад чёрно-коричневая, мутно-грязная, взрытая дождём поверхность нашего болота стала платиновой, ослепительно платиновой, сияюще абсолютной, совершенно светящейся.
Говорят, в далёкое средневековье, а может быть и позже, некоторым людям, которые очень верили, являлись святые. Люди радовались, считали это хорошим знаком, ну и вообще были сильно счастливы... Вот это наверное то самое Явление и было. Вдруг Природа раскрылась во всём своём могуществе и великолепии и сделала это точь-в-точь под музыку."Salve Regina" Антонио Вивальди в исполнении Андреаса Шолля. Один из самых чудесных подарков, которые я получала в жизни.
Послушать разные исполнения:
Настроеньице:
-
-
22.08.2011 в 23:33И второе — потрясающий экспириенс. Трансцендентный, простите за мат. )))
Огромное спасибо, что поделилась.
-
-
28.08.2011 в 10:03Пожалуйста
Ага, опыт был впечатляющий, таким сложно не поделиться.