Кровища, кровища - хватит кровищи - милоту подвезли - воду - много воды - почти весну - сквозь проклятый, блядский февраль и триллеры в полудрёме, полубреду - ледяную - пузыристый, взрывной нарзан - пройти, пролететь вброд - очнуться - отдохнуть, будь всё не ладно, по-настоящему - в хрустящем, рассыпчатом сугробе с неебически фиолетовым небом в росчерках радиационно-белых берёз. Захлебнуться от впечатлений, но зачем-то выжить. Да, я сегодня чуть не утоп - во всех смыслах! В музыке, в снегу, в ароматах.
Февральский ветер сдирает лицо с черепа - но бескровно - с хрустом - застывшее, Солнце выедает глаза серебряной ложечкой - кто-то обещал без триллеров. Все в лес! Ха! Выжившему подвезли эндорфинчегов эмалированное ведёрко ослепительно белое - Сенечка, хоть и дурак, но заслужил - вернулся из зыбучих сугробов под вечер, живой - почти.
Второй выходной - я шебуршу - в первый проспал двенадцать часов - теперь нужно живо развернуть кипучую деятельность, только сначала послушать свежескачанный диск - барочные раритеты - восемнадцатый век - немецкие композиторы в России - "галантные варвары" ха-ха-ха, не хуем по столу, "Les Barbares Galantes" - раскопал замечательный Павел Сербин, исполнили ансамблем Altera Pars. Местами я рыдал от радости - "русское" барокко - солнечное, наивное, мечтательное, певучее, блестящее, танцевальное, лёгкое, виртуозное, обманчиво простое, свежее, воздушное, предгрозовой озон - много - "Ты скажешь: ветреная Геба, /Кормя Зевесова орла, /Громокипящий кубок с неба, /Смеясь, на землю пролила." О-Боги-Недотроги,
диск прекрасен целиком и полностью - слушать всем!Сначала "смычки" показались мне слишком остренькими, яркими, звонкими - без любимого мною толстого звучания вокруг-нот, мохнатого-бохатого, сложно цветущего, но в контрасте с прелестными дудочками всё задорно сошлось... Дудочки обворожительно-очаровательные - звук птичкам божьим на зависть - ätherisch, betörend, verführerisch и всякое такое - подставляйте тонконогие бокалы: (Переложение вариаций "Роксолана" из гайденовской симфонии 63 для двух флейт, как написано в буклете, предположительно транскрипция Фраца Людвига Михеля.)
читать дальшеА после вот этого престо сидеть на месте плоской попой стало совсем не мыслимо! Громоколючее шило взвилось и понесло нас на реактивной тяге в гостеприимные сугробы танкового полигона - зимой там никого - только взвинченные звенящим шилом - в шлемоподобных наушниках - отважнее аргонавтов (ой-я-фсё). Слушайте Себастьяна Жоржа - престо из Concertino C-dur, чтоб у вас тоже всё завертелось, бгггггг, и за леса, поля, моря, океяны - неутомимым крейсером.
В солёном перламутре разумною ногой нетронутых сугробов тонул я часа три с гаком, так что радовали меня (спасали от паники, истерики, остановки сердца) не только Михель, Жорж, Фациус и Керцелли в исполнении Alterа Pars, но и божественный боженька Бах Иоганн Себастьян - он вообще всегда спасает, да-да - на Баха надейся, всяк человече, бггггг - Bach mit uns! Испортить баховскую музыку не возможно, да! - ну потому что он же Бах, то есть Бох, так я счетаю и баста. Потому сюиты для виолончели - сыгранные на чём угодно - делают мне неизменное хорошо по всему организму. В этот раз была рассыпчатая, твёрдая, шершавая с крупной солью, летучая, иголочками, под стать снегам, ледяная, сияющая, кристаллическая, графичная - кружева из чёрного стекла - совершенная икебана с запахом колючих ручьёв, зимних кипарисов и еловой коры - чудо конструкция с парой диких нарциссов - призрачно, прозрачно жёлтых, на бесконечно тонких стеблях, - и не ласковым бледно-зелёным лучиком северного Солнца в тончайших извивах прозрачно-чёрного стекла - да-а-а - шесть сюит на violoncello da spalla в исполнении Сергея Малова - парадоксальные, плотные - лезвия не всунуть - убористый шрифт - стройные литерки - и лёгкость невероятная, танцевальная - прошумела в ветвях надмирно. И ты для этих стеклянных кружев тяжёл смертельно, но хочется слушать и слушать. Бежать догоняя божественные чудеса.
Я как-то привык в баховских сюитах для виолончели жить, словно в готическом замке - совершенство веерных сводов, а тут вдруг стеклянный скелет жилища - сквозь него можно только течь прозрачной водой ледников... или грести по сугробам всеми загребущими щупальцами в дрожащей надежде на твёрдую почву, бггггг.
Не спрашивайте, на кой ляд я полез в зимний лес без охотничьих лыж, лучше послушайте шестую сюиту и поглядите, что за чудовищное чудо эта самая виолончель да спала, звучащая в правильных руках стремительно и ярко как скрипка, но полновесно и мощно, как всамделишная виолончель.
А выпроставшись из снежных объятий елового леса, как из холодной утробы, я, взмокший и голосящий победно, ринулся сосулистым колобком в пункт выдачи компульсивных покупок, поскольку мне привезли очередное лол-што от неизменно любимой фирмы Brocard. Духи "Статус кво", но лучше им подошло бы название "Что это было?!"
Уаааааа! В первый раз акватический аккорд не жахнул меня мешком соломенной трухи, облачно пыльной, а как раз таки да - окатил ледяной бледно-серой волной, салютом, светло-солёных голубоватых брызг, прозрачно горьких, обжигающе холодных с белым перцем и бессчётными пузырьками - мгновенно резанул снеговым зарядом... и скрылся. Оставив недоумение и сомнительного офисного планктона, прозрачно блондинистого с канцелярским взглядом бесцветных глаз - зимнее небо мегаполиса - в убийственно сером костюме на все пуговицы, белой до дрожи сорочке - архитектурная удавка шёлкового галстука - несомненно серая. Человек-глубоководная-креветка водится и трудится в стеклянном аквариуме полном бессмысленных дизайнерских вещиц из стали и бетона, блюёт от волнения в леденяще белом сортире - глянцевый кафель, зеркало во всю стену, - моет руки пол сотни раз в день - белым мылом без отдушки, раскладывает карандаши ровными рядками - грифели отточены хирургически. Не умеет улыбаться, но возвращается дымным вечером в свой не менее стеклянный дом... ритуально вымывшись и прибрав всё на три раза, влезает в мохнатый серый халат и на белый диван - с ногами, наливает вермут в крохотную рюмочку голландского стекла... приходит неприлично белая шелковистая кошка и музыка - серебристый пульт от музыкального центра - виолончельные сюиты Баха, сыгранные на контрабасе - чёрно-зелёные до приятной дрожи в животе - эффективные словно контузия. За окнами в пол притаилась светло-коричневая городская ночь, приглушённая, неумолчная, с нотками белого мускуса и бесцельно прожитой жизни. За считанные мгновения. Стремительно исчезающий, бессердечный аромат, оставляющий нежнейшую печаль очень близко к коже - мягкий флёр лирического одиночества.
Флакон в сто миллилитров закончится за неделю! Но за свои традиционные три копейки - ооо, брать вёдрами.
...И если вдруг вам захочется прочь от цивилизации в заснеженные ёлки, бо такие у вас под боком имеются, берите с собой снегоступы! След от снегохода - хуёвая тропинка! Не повторяйте Сениных ошибок, мои дорогие полтора читателя!
Да, и я же чуть не забыл - чмо неблагодарное - спасибо, прекрасному безумцу, продолжающему поддерживать нас идиотов материально! Загадочный Меценат, широчайшей души - спасиииибо! Мама Карла всё ещё клеит ветки для инсталляции и нифига никому не показывает, а я рисую странную картинку, начатую ещё летом... и тоже никому не показываю (рукалицо). У нас традиционная зимняя депра, кризис-все-дела... плюс въёбывательная работа за деньгу для поддержания штанов... но мы держимся, да, прям как штаны. И как-нибудь покажем творческих процессофоток.
Настроение:
