Наши академовские дебри под настроение:
читать дальше08:24
Сегодня Жжурнал будет - сетевой дневник, как в самом начале был - легальная сцена для эксгибициониста любителя. Многобуковок. Сейчас быть словесным эксгибиционистом - графоманом - как-то даже жалко - картинки, мелькающий экшн, а не буковки - короткие, задорные, йо-хо-хо, с южной жестикуляцией видюшки - короткие видюшки, вот что нужно, если хочешь, чтобы тебя услышали. И то не услышат. Всем хочется быть услышанными, но сами слушать мы не умеем и не хотим. А раз все не хотят слушать... Бу-бу-бу, зануда скройся!
У меня новые псевдо-психотерапевтические открытия - субъективно поразительные и огорчительные - тоже субъективно. После очередного больничного марафончега (который ещё длится), с претензией на спринт, я поняла несколько крайне гнусных-грустных вещей: во-первых, Ксеня жалкая трусиха, во-вторых, самых бредовых, жизни она иногда боится больше чем смерти, а в-третьих, все её болезни - это шоу — её собственных рук дело - испытать себя на прочность, устроить спектакль, еще и перед публикой выступить. Кто громче всех ржёт в раковом отделении и шуточки шутит на операционном столе — бздушка-бугагашка.
Очень лицемерное испытание! Вместо того чтобы попытаться наладить новые связи с людьми, вступить с ними в конфликт и найти выход из конфликтной ситуации. В широком смысле конфликт — не ругань! Конфликт неизбежен и нужен, то что необходимо преодолеть, чтобы показать настоящего себя и узнать настоящих других, чтобы понять, что ты принимаешь, а чего будешь избегать во взаимоотношениях, ибо себе дороже. Так вот, чтобы смело вступать в реальную "борьбу" - проиграть, выиграть; и может быть не раз проиграть, почувствовать себя по-настоящему ничтожеством, но отбросить это чувство и постараться как-то вырасти, чему-то научиться, что-то оценить иначе или повлиять на чужие взгляды, доказать собственную правоту - проделать работу - бла-бла-бла - пафосная банальность - совершить личностный рост, приложить для этого реальные усилия... Социальному зверю человеку нужны другие люди для личностного роста - мы растём друг об друга.
И я сейчас говорю не о мерзких попытках возвыситься в собственных глазах, принижая и чмыря тех, кто слабее - это привет другим, менее башковитым, обезьянкам. Я говорю об умненьких человеках, по-настоящему умных, да, у которых "в спорах рождается истина", которые друг у друга учатся, честно соревнуясь. И вот Ксеня, страдающая манией величия навыворот, до такой усрачки боится, что все, с кем она будет взаимодействовать, быстро поймут какая она средненькая, малообразованная, тупенькая обезьянка, что предпочитает "бороться" с тем, кого победить не возможно в принципе, кому плевать на достоинства и недостаки - ты всегда знаешь, что ты проиграл - заранее проиграл, и никогда по-настоящему не переживёшь горя и унизительного поражения, потому что "пока есть я смерти нет, а когда будет смерть не будет меня" или как-то так. Определённость — убаюкивающая определённость! Бесконечная, бесполезная борьба, призраки побед над своими слабостями — битва иллюзий. Анти жизненная, псевдо величественная позиция! По-настоящему жалкая при этом - «на зло уши отморожу», «буду стоять в сторонке в белом» - да на хуй никому не нужны твои уши и твоё белое — нравится быть самообманывающим кретином?
Мнить себя шишкой на жопе мира — легко и бесполезно, а главное не требует усилий — самое то для ленивого уёбища! А шишки жопу вообще-то не украшают. Всякую жопу украшает мясо, которое добывается физическим усилием, приседанием со штангой, например… а ещё волевым усилием — чтобы соблюдать регулярность занятий и не жрать пиченьки. И с тренировкой мозгов — тоже самое — усилия, усилия, усилия — жизнь — непрерывная работа над собой!
Ксеня понимает адский идиотизм ситуации, но ничего не делает, потому что она ещё и ленивая скотинка. Ксеня смирилась с тем, что в её говножизни не будет ничего интересного, кроме спектаклей и помахивания хлипкой картонкой перед лицом Смерти. Потому что смириться-то легко «человек, гад, ко всему привыкает». Легче лёгкого лежать в говне в картинной позе и делать вид, что розу нюхаешь. Ещё и за перформанс сойдёт, ага. Современное искусство, чо! Но когда-нибудь костлявой надоест смотреть на бездарную самодеятельность и она походя, не заметив, прихлопнет муху-Ксеню, а дурная муха так и не удосужилась пожить, потому что, блять, боялась настоящего, жизни боялась! Тупой мухе-Ксене проще отнести деньги в больничку дяде хирургу — отрежьте мне ещё что-нибудь, вместо того чтобы взять Маму Карлу за жабры и кинуть в Москву или Питер на выставку. Да, блин, можно было бы добавить ещё немного денег и, например, в Ганновер слетать! Ну гдееее же, у нас нищих уродов в жизни не бывает путешествий, куда нам убогим! Блять, как же бесит!
Если ты, сука, вся из себя художник, так может хоть раз поучаствуешь в выставке вместе с другими живыми художниками — они тебя не сожрут! Почувствуй собственную криворукую бездарность и тупость по-настоящему, так может и найдутся силы на то чтобы победить лень, которая хуже смерти, и чему-то научиться, как-то дисциплинироваться. Блять, хоть как-то! Но нет, Ксене дороже её картонный меч и покривляться перед лицом вечной победительницы — пошутковать, подёргаться вшой на гребешке. Типа ой-ой, у меня получилось не подохнуть от страха, да я крута. Тьфу! Гадость, гадость, гадость! Ксеня никогда бы не выбралась из матрицы - синяя таблетка форева! Лучше привычное дерьмо, чем ползти по страшной и сомнительной ветке к спелому яблоку — мало ли что там по пути, а может яблоко — фу — не вкусное. Ну к сливе тогда поползёшь или в апельсины… Сливы-апельсины, нам и морковка ничё так — сладенькая. Перетопчемся в понятном, унылом, привычном — принюхались. Рррррррррррр!!!
...Да, я в бешенстве. Мне, наверное, ещё страшно. Хотя уже не пойму, страшно или нет. Заебало ждать. Результаты гистологии пока не пришли, так что шанс подохнуть в самом деле всё ещё есть. Но больше всего сейчас я чувствую разочарование в себе — сила воли — где, где, где взять силу воли, чтобы преодолевать обезьянью ленивую природу? Учиться. Скушные, мерзкие взрослые люди — не любопытные, я — мерзкий, скучный, взрослый человек, которому не хватает любознательности, чтобы осваивать то, что нравится. Проще казаться умным, чем бороться с собственной глупостью. Любое дело, даже самое любимое — требует усилий, а чтобы были силы, нужен высокий градус любопытства, надо чтобы жить было интересно. Этим взрослый отличается от ребёнка. Ребёнку интересно, а взрослый ущербный, отработанный материал — он «должен» - ему лень и скучно. Все взрослые звери угрюмые. И взрослые люди тоже — они знают, как надо, уже знают. Как-будто знают! А любопытных взрослых счастливцев очень мало, которым и в девяносто лет надо срочно посреди ночи бежать на гору, чтобы второй раз в жизни увидеть Комету Галлея, ещё и жену под мышкой тащить, ха-ха, пусть тоже посмотрит, комета это же так красиво, а старость и горы и ночь — да херня всё это, любопытно же, любопытно! Быть любопытным и уметь восхищаться! Тогда и силы находятся. Быть любопытным и уметь восхищаться! Es gibt keine glückliche Zeiten, es gibt nur zeitloses Glück! Ja. Und ich möchte zwei Wörter hinzufügen: wenn du echte fröhliche Neugier, rege Wißbegier, hast, du lebst!
А у меня игры в трагедии, жалобы и плевание ядом. Вот что я сейчас делаю — плююсь ядом, а можно было написать пару слов: всё хорошо, сегодня в обед снимут часть швов, Ксеня теперь «инопланетянка» - патамушта без пупка. Гистология ещё не пришла, поэтому страшновато, но все узи кишков и лимфоузлов и анализы всего на свете хорошие, так что можно уже опустить занавес, как следует плюнуть и заняться делом. Я поняла, что больница для меня это театр - сцена — поняла и ура, хватит отрезать от себя по кусочку, учись, делай куколок, смотри на тех, кто делает лучше и учись у них — живи уже по-настоящему, рррррр! С людьми, а не с призраками, не лезь под ноги к Вечной Победительнице, это не смелость, не преодоление себя, а глупость, самообман, побег, деградация!
Легко быть художником, когда ты гений, а когда ты маленький талантик с прищемлённым самолюбием — очень трудно, так вот и преодолевай эту трудность — реальную. Сворачивай срочно все больничные квесты — задрало хуже горькой редьки! Самый сильный и главный враг — Лень, она загоняет тебя в бессмысленность, в транжирство жизни, которая всегда коротка — не важно тридцать или сто лет — всегда мало. В жизни важно качество, а не количество. А качество получается одним способом — победой над Ленью, над звериным поиском наименьшего сопротивления и самых простых путей! Качество в умении отбрасывать печали — быстро отбрасывать, как горячие железки, принимать страх и тут же бить его, а лучше ронять на него горячие железки, ха-ха-ха, и бросаться на поиски решения проблемы, а потом по-настоящему, от души радоваться победе, или снова ронять что-нибудь тяжёлое на страх дубль два и снова искать-искать решение — и так до тех пор, пока не найдёшь… да, и ещё умудряться в процессе поисков ловить красивых жуков и восхищаться, бггггг, ну вы поняли.
Вся моя смелость и решительность — только бла-бла… или наркотик. Да. Почему Ксеня ещё так расстроилась. Отрезали ей пупок всё-таки без всякого наркоза — новокаином пузо обкололи и ну пилить да стричь — чик-чик-чик и воняет шашлыком из Ксени на всю операционную (рукалицо). Ноги привязали к столу, чтоб не брыкалась и медсестра руку прижимала с одной стороны, а с другой стороны хирург приклеился — не вырвешься. Не больно, ну пару раз ойкнула и тут же сама сказала, что от страха. Да. Когда гланды рвали, всё Ксенино веселие и браваду ей всё-таки наркотик сделал. А она-то думала - сама, эх! В этот раз ничего не кололи, она осталась без хим-поддержки и поняла, что, пиздец, как боится. Медсестра ей ноги привязывает, а Ксеня сообщает: «Щас убегу, ой, щас убегу!» а сама лежит и прилипает голой потной спиной к операционному столу — развязаться-то раз плюнуть, руки же свободные: «Ой, убегу!» Не убежала.
Ковырялся хирург долго — минут тридцать. Пупок и вокруг пупка отрезать. Резал и ножницами что-то стриг, я не смотрела, когда стриг, резалка, которая с коагулятором (шашлык-шашлык, бгггг), бззз, и ровненько отхватили и кровь не бежит, не такая страшная, как банальные ножницы. Ксеня же, искательница на жопу приключений, не только внимательно подслушивала шепчущихся врачей, и сообщила им об этом, бгггг, «а йа всё слышу!», бггггг, но ещё и подглядывала. Всяких любопытных Ксень завешивают простынкой на специальную палочку, но, там же две здоровенные лампищи над головой — зеркальные, и в одну отключенную лампу всё отлично видно — как в зеркало, да. Какое пузо от новокаина стало мёртво-жёлтое и какое окошко в нём вырезали и что крови не много, но всё равно есть — тёмно-бордовое окошко посередине. Даже зная, что операция поверхностная, всё равно жутко в это окошко смотреть, хоть богатый внутренний мир там и не показывают. В общем, Ксеня так боялась, что не смогла всю операцию посмотреть, отворачивалась иногда. И вот когда она, носом фыркала или ойкала, эта бззз-штуковина такая же противная как у зубного, если ещё не промороженный край заденет и чуть-чуть боли почувствуешь, сразу такая жуть берёт. И вот от страха в груди не холодеет, а гореть начинает. Так странно. Страх — жёлто-оранжевый комок на сердце.
Даже представить не могу, как же в далёком средневековье операции делали, без новокаина и без наркотика. Когда мне Муся морду склеивала, в далёком отрочестве, меня пёрло адское веселье, потому что мозг сам додал опиатов, там ситуация была другая — подохнешь если не выплывешь, поэтому хим поддержку надо самой выработать оперативно, ну вот в кои-то веки мозг поступил правильно и шарахнул как-надо: было совсем не больно — пол башки, будто и вовсе нету, собственная скула на ощупь твёрдая и шершавая — постучать по ней, кровищи как в кино, и такие смешные перепуганные люди вокруг — экстремальненько. И земля качается так прикольно, и деревья, пиздец, зелёные, аж слеза из глаза, который не занемел. (рукалицо)
В больничке всё по-другому: ленивый засранец мозг не будет утруждаться, если заранее знает, что тут врачи позаботятся и укольчик воткнут если что… А они не воткнули укольчик. Гы. Где-то в середине операции успокоилась немножко и даже смогла молчать, хотя очень подмывало трепаться с врачами. Но строгий сосредоточенный шёпот хирурга ясно давал понять, что трёпом будешь мешать, а уж кому-кому, но хирургу, который вот сейчас тебя режет, лучше не болтать под руку. Бгггг. И ещё когда медсестра руку мою прижимала к столу двумя своими, становилось очень спокойно, а когда отпускала — снова страшно — вечная инфантильная природа — надежда, что кто-то за тебя справится с твоим страхом! Не даст тебе натворить глупостей! В этом ещё ужасное лицемерие: никакой победы над страхом на самом деле нет — ты ведь не один на один со страхом — рядом врачи, ты всегда готов скинуть всю ответственность им — давайте, чуваки, чините меня, а я тут поделаю вид, что победила страх. Да как бы не так!
Долго хирург ковырялся потому, что его долбануло сделать всё по-возможности красиво. (рукалицо) Дядя, ты онколог, а не косметолог — отрежь, подверни и зашей, не выпендривайся, я ж тут лежу боюсь, балин, мне ж быстрее надо! Но нет, он там нашил всякого, чтоб было похоже на пупок (рукалицо). Говорит подшил кусок шкуры к фасции на пузе, чтоб углубление было, и теперь две недели нельзя спортом заниматься — вдруг оторвёшь.
Ксеня на прошлой неделе помирать всерьёз собиралась, тут же вот уже сказала, что боится, ожидая результатов гистологии, и тут же сокрушается, что из-за хирурговой эквилибристики на турнике не повисишь ещё две недели — не дай бог, шкура от фасции оторвётся. Ага. Хотя, вспоминая говядину — оторвать мясо от фасции — та ещё силища нужна — плавного натяжения в семьдесят кг точно не хватит… но это надо чтоб мясо-таки приросло как следует. Да. Буду гулять пока.
Вчера и позавчера уже гуляла немножко — швы дико мешают, не больно, но оно же всё там двигается и тянет — ыыыы — на нервы действует. Хотя , кстати, удивительное дело — совсем-совсем не болело. (О_о)
У меня же от нервов несидячка. Так вот. Выкатили в коридорчик после операции, и как же меня трясти начало — аж смешно, лежу на каталке, а коленки трясутся — на столе так не тряслись. В больнице, правда, холодина была антарктическая — отопление ещё не включили, а у нас настоящая осень. Голый в мёрзлом коридоре будешь трястись от холода, не только от страха-ужоса, который уже позади. Привезли меня в палату. Спи, говорят. Какое там спи, мне бежать-бежать срочно надо. Медсёстры за дверь, я в одеяле в коридор и шлёп-шлёп, шлёп-шлёп с телефончегом в лапе туда сюда, туда сюда. В палату обратно загнали, но не спать не лежать так и не получилось. Родителям позвонила — ваша дурная дочь, живенько колеблецца по палате — уже безпупковая. Всё Ок, поговорите со мной, а то шило в жопе никак не уймётся.
Таблеток никаких не дали, уколов никаких не поставили. Предусмотрительная Ксеня оделась, пока обезболивающие не оттаяли и ждёт — ну вот щас болеть начнёт, уууу, начнёт. Повреждения на башке — из опыта — болят сильно и въедливо. Через час-полтора пришёл хирург, маленько посетовал, что я не лежу, заставил лечь, пощупал заклеенный живот — всё хорошо говорит, к вечеру домой пойдёшь, а сейчас лежи. Я: а болеть же начнёт, оттает-то когда? Он: так оттаяло уж давно. Я: (о_О) И сильнее не заболит? Он: Нет. Выписал мне антибиотики, запретил сгибаться-разгибаться сильно, ходить быстро и ложиться без опоры на руки. Поела Ксеня больничной еды — она любит больничную еду — и двинула крайне удивлённая домой. Правда, переодеваясь в уличную одежду и ковыляя по улице, она быстро поняла, что не всё так радужно. Разогнуться до конца и согнуться в штанах, зашнуровать ботинки, надеть-снять бахилы — десять потов сойдёт, позеленеешь, в глазах почернеет, все маты вспомнишь, и каждая ямка на дороге сделает тебе своё нехорошо. От больнички до меня восемь минут, Ксеня пол часа ползла и на пятый этаж потом, с перекошенной рожей. Типа смотрите все — раненая Ксеня ползёт, актриса ебучая! Но разогнуться и прилично идти всё равно не получилось бы — страшно, что оторвётся что-нибудь, так уж лучше буквой зю и потихоньку. А больно совсем чуть-чуть. Два дня буквой зю ползала и морщилась, ногу не удачно поставив. А вчера уже бодрым шагом два часа гуляла и сегодня утром получилось даже потянуться аккуратненько. Такие вот дела. Пойду часть швов снимать. Пост потом допишу. А может и все сегодня снимут уже, если рукой нажать, почти совсем не больно.
16:00
Сняли все швы. Какой дурак сказал что это больно? Вот, когда зелёнкой мажут — щиплет, да. Но все же когда-то мазали разбитые коленки зелёнкой и это было не больно — просто чуть-чуть противно и всё. А со швами даже и не противно, просто чувствуешь, как нитку выдёргивают. Вместо швов приклеили какие-то «стрипы» - типа супер липучий лейкопластырь, им вообще даже свежие раны заклеивают, а тут уже пять дней прошло… Но до дому я шла, как по минному полю (рукалицо) — у нервного ипохондрика в голове не укладывается, что полоски, пусть даже из специального лейкопластыря достаточно крепкие. Вот если толстым слоем клея залить… Муся морду мне на медицинский клей склеила — круче любого пластического хирурга, бгггг, крошечный шрамик под глазом остался, да, и он уже рассосался за двадцать-то лет. А если б зашили, был бы у Ксени шрамище через всё пол-лица. Хорошо у папы тогда была какая-то навороченная американская автомобильная аптечка, где было много клея и промывочная жидкость, противного розового цвета, но пахла она круто — до сих пор помню этот запах… и клей какими-то цветочками пах.
С пуза швы заменили «стрипами» тоже, чтоб рубцов больших не осталось. В среду «стрипы» снимут и результаты гистологии уже, наверное, придут. Дожить до среды без забегов по потолку, бггггг.
Да, Мама Карла вчера достала фиолетовую бабу и лепит её дальше… там бы всё пределать бы-ыыы, но решила долепливать всех недоделков по-быстрому — улучшения для следующих кукол. Надо чтобы были следующие! И новую арттерапийную картинку начинать — она будет жуткая, называется «Семейный портрет колбасы.» Задумка давняя, по причине жуткости не реализованная... там и другие причины были, но теперь я сделаю из этого лубочный фарс, да.
Настроение: