Меня окружает бредовое и прекрасное, прекрасное бредовое и наоборот. Впрочем ничего особенного как всегда не происходит, если исключить один апокалипсис средней величины и тот цирк, что уже неделю показывает кухонное окно. Но по-порядку.
Цирк - прекрасен от забора и до кончика хвоста. Мы живём на болоте. У нас вообще маленькая, такая почти карманная страна поэтому жить обязательно нужно не только в Сибири, но именно в самой её сосущей середине - трясине - особом энергетическом центре, привлекающим ведьм, сатанистов и строителей. Да. Мы живём в болоте. Моя девятиэтажка постепенно уходит под землю пизански кренясь и скрипя виниловыми обоями внутренних неуютных пространств, вот уже двадцать лет, подмываемая снизу и продуваемая сверху. Но этого мало. Ей одной не должно быть шатко и бесперспективно; соседняя троица тоже не в счёт. Всем вокруг должно быть плохо - по-нашему, по-настоящему - плохо. Мы из принципа не будем строить на сухой земле! Нам не нужен гераненный уют устойчивых и не слишком высоких буржуазных обителей благостного зла, обрамлённый ришельями и вязанными подушечками в кресле у камина. Нам камин вообще не нужен! У нас пылающее сердце - мотор, генератор идей - пламенный пролетарский задор и мы будем строить шпиль - тут в воде! Мы можем, мы докажем! ...Эти ассоциации лезут неизбежно... оно свежо и пахнет мясом. ...В общем у нас под окнами снова пятилетку за год.
У нас под окнами лет десять назад была милая трясинка с куликами и рогозом, улитками, лягушками - экосистема - пульсация живой жизни, симфонически разноголосая, деятельная, но, по-мнению окружающего человеконаселения, крайне бесполезная, не уместная и вообще всячески пятнающая силиконовое лицо местной недоцивилизации. Решили избавиться.
Кулики, улитки и прочие лягушки, побросав годами нажитое, спешно упаковали чемоданы и перебрались в резервацию - за ручей. Природа была вынуждена отступить перед тупой победоносной мощью человека разумного. Трясинку кое как засыпали битым кирпичом и прочим шлаком, навтыкали туда старых покрышек от разных транспортных средств. Покрышки покрасили цветными эмульсиями, внутрь высадили жасминов... Из одной покрышки сделали лебедя и тоже покрасили эмульсией - тушка белая и красный клювик - резиновое чудо - памятник живому уму и жажде прекрасного. Amor fati - символ, непрерывно - в дождь и слякоть, снег и под палящим солнцем - как бы говорящий нам: жизнь твоя колесо, и ты в колесе и колесом тебя переедет, колесует, спрессует, раскатает по асфальту, крась не крась - от лебедя тебе не украсть его недолгого полёта, лучше привыкай с колёсами, на колёсах с самого начала и, может быть, когда окажешься под колесом, тебе уже не будет так страшно... или ты этого просто не заметишь. Настоящие лебеди на наше болото больше не прилетают.
А использование старых колёс - это просто безотходное производство - забота об экологии - вовсе никакой не символ - ничего такого - ничего.
Но трясинка, даже засыпанная битым кирпичом, засиженная колёсами и песочницей размером с плевательницу, сопротивлялась. Трясинка бугрилась, глотала кирпичи камазами раз в несколько лет, всасывала колёса и резиновых лебедей, по наивности стремясь поглотить человеческую глупость. Но люди существа упоротые упорные - они решили пойти дальше.
И пошли: